"Откуда ты?"

[LaCatrina]

Название: Откуда ты?
Переводчик: La Calavera Catrina
Бета: Вицемир, Тикки
Оригинал: the places you will be from by paxlux, разрешение получено
Размер: ~ 3 500 слов
Персонажи: Дин Винчестер, Сэм Винчестер
Категория: джен
Жанр: драма, кейсфик
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Они давно должны были попасть на хайвей, но вместо этого ехали по какой-то богом забытой проселочной дороге.
Примечание: таймлайн 1— 2 сезона

Для команды fandom SPN 2014 на летнюю Фандомную Битву.

Они давно должны были попасть на хайвей, но вместо этого ехали по какой-то богом забытой проселочной дороге, ведущей из ниоткуда в никуда. Сэм ерзал на сиденье и вытирал ладони о джинсы, словно собирался соврать.

— Слушай, карта была у тебя, я не знаю, что ты с ней сделал, — сказал он.

Дин нахмурился, не отрывая взгляда от дороги, и выжал педаль газа так, что машина прыгнула вперед.

— Брось, это ты брал ее в последний раз. Ты сидишь рядом с водителем, значит, ты навигатор, так что заткнись и скажи мне, куда ехать.

— Я должен заткнуться и сказать тебе, куда ехать? Не знал, что у меня есть сверхспособности. И телепатия вдобавок.

— В нашей семье ты всегда был самым ненормальным.

Сэм издал неподражаемый вздох отчаяния.

— Сказал человек с ненормальными эротическими фантазиями.

— Оставь в покое мое подсознательное, оно живет своей жизнью, — ухмыльнувшись, Дин еще прибавил скорость и заехал за полустертую желтую линию разметки. — Кстати, ты не поверишь, что можно сделать, если…

— Не вздумать договаривать, — предупредил Сэм, отводя руку, будто собирался дать брату подзатыльник.

— Это почему же, Сэмми?

— Не вздумай.

Дин едва касался руля ладонями. На пустынной, затерянной в глуши дороге некому было увидеть, как он нарушает правила.

Карта валялась где-то на заднем сиденье, а они оказались на задворках мира, среди пологих холмов, которые когда-нибудь должны были смениться горами. Деревья начали попадаться около шести часов назад, деревья, обвитые плющом, четыре часа назад, а дикие цветы — три часа назад. Они оставили позади центральную часть промышленного региона, где города вытягивались вдоль магистралей, как вены, в которых медленно текла жизнь.

Скорее всего, они пропустили поворот на хайвей, когда Сэм спросил: «Ты вообще знаешь, в каком мы сейчас штате?», а Дин ответил: «Конечно, Магеллан, я всегда это знаю», после чего Сэм ехидно поинтересовался, сумеет ли Дин назвать все пятьдесят штатов, причем не как-нибудь, а в алфавитном порядке, и они принялись беззлобно огрызаться друг на друга — сучка, придурок, идиот, засранец, ты кого назвал засранцем, сам ты засранец, ооо, как остроумно, наверное, весь день придумывал, получше, чем у тебя, ты вообще обзываешься как малолетка, может, хватит самокритики, может, начнешь уже смотреть на дорогу, пока мы не врезались — и где-то за всем этим они пропустили хайвей, потому что Дин просто не в силах был заткнуться, следить за дорогой и не делать глупостей, пока у Сэма на лице светилась такая самодовольная ухмылка.

Сэм встал на колени, перегнулся через спинку переднего сиденья и начал шарить сзади, разыскивая карту. Дин усмехнулся — в таком виде Сэм был слишком соблазнительной мишенью, и он не мог отказать себе в удовольствии пересчитать все ямы и рытвины на дороге, чтобы проверить, сколько раз брат стукнется головой об потолок. Сэм сердито бормотал себе под нос:

— Чувак, серьезно, без меня ты застрял бы в какой-нибудь глухомани и понятия не имел бы, где север, где юг. Даже если бы у тебя на заднице был нарисован компас.

— Как ни странно, я застрял в глухомани вместе с тобой, — заметил Дин, хлопнув Сэма по бедру. — К тому же я вряд ли смог бы смотреть на компас, нарисованный на заднице. Хотя, если взять зеркало…

Сэм все-таки отвесил брату подзатыльник чем-то тяжелым.

— Ой. Я думал, это карта.

— Ублюдок, не дай бог это был тот женский романчик, который ты прихватил на заправке. И не отрицай, я его видел, я заплатил за него. Если я увижу его снова, выброшу в окно на полном ходу.

Сэм выдохнул от неожиданности и изумленно рассмеялся — Дин, какого черта, что ты придумываешь — и это было так заразительно, что Дин не выдержал и тоже засмеялся. Как всегда.

Сэм снова уселся на переднее сиденье. Карту он так и не нашел, но по большому счету это было неважно. Рано или поздно они должны были куда-нибудь приехать, хотели того или нет. Дорога есть дорога, если двигаться вперед, куда-нибудь все равно попадешь — грустная и бессмысленная тавтология.

— Нет, не могу поверить, что ты потерял мою карту, — сказал Дин.

Сэм, удобно прислонившийся к двери, повернул голову и смерил его взглядом.

— Это наша карта.

Дин ответил таким же взглядом и отозвался:

— Хотя нет, почему, я могу поверить. Даже странно, что меня это удивляет.

— Значит, по-твоему, я все время теряю вещи, — сказал Сэм.

— Мои вещи, — уточнил Дин.

— Твои вещи. Нарочно. Ты это хочешь сказать, да, Дин?

— Ну зачем ты так? Я же отличный брат, — сказал Дин, ухмыляясь во весь рот. Сэм скрестил руки на груди и покачал головой.

— Купи себе медаль.

— Признаешь, что я ее заслужил?

— Признаю, когда ты, наконец, сделаешь что-то стоящее.

— Придумай что-нибудь поумнее, Сэмми, — сказал Дин, протягивая руку, чтобы прибавить звук — по радио передавали песню «Роллинг Стоунз», и это было в любом случае лучше, чем слушать, как Сэм пытается острить.

Песня только начиналась, Мик произнес первые слова, но вдруг его голос смыло оглушительной волной помех, а потом радио совсем замолчало.

— Ну вот еще, — досадливо сказал Дин, и тут машина тоже начала глохнуть. Мотор захлебывался, Сэм наклонился, не сводя взгляда с приборной доски, стрелки на которой медленно и синхронно передвинулись к нулям.

— Ты что-то трогал?

— Ничего, — сказал Сэм, и Дин мрачно уставился на него. Сэм в ответ раздраженно пожал плечами.

— Я ничего не трогал. Ну может, сиденье. Дверь. Стекло. Что вообще случилось?

— Я знаю, что ты что-то трогал, — сказал Дин, — потому что машина заглохла.

— И конечно, я в этом виноват, — сказал Сэм преувеличенно ласково, как сумасшедшему, которого опасно было сердить. Дин почувствовал себя оскорбленным.

— Да ты вообще во всем виноват.

Он чуть повернул руль, плавно направляя теряющую скорость машину к обочине — если так можно было назвать едва обозначенную неглубокую канавку, за которой расстилалось поле. По дну зашуршали цветы и трава.

Они открыли капот, обмотали руки грязными футболками и начали искать неисправность. Солнце жгло спину. Судя по всему, машина была в полном порядке, за исключением того, что она почему-то отказывалась заводиться. Дин, копавшийся в двигателе, постепенно закипал, Сэм, крутивший в руках гаечный ключ, скучал и злился, и тут рядом раздался тоненький голосок:

— Привет.

Каким-то образом им удалось сохранить достоинство. Дин не подпрыгнул и не ударился головой о крышку капота, Сэм не выронил ключ. Неподалеку в траве стоял босоногий мальчишка в футболке с улыбающимся медвежонком. Он поднял руку и помахал им.

— Привет, — снова сказал мальчик. — А я вас раньше не видел.

— Ты всегда разговариваешь с незнакомыми? — спросил Дин, и Сэм двинул его в бок локтем.

Мальчик, похоже, совсем их не боялся, хотя, чтобы рассмотреть их, ему пришлось так запрокинуть голову, что он чуть не упал. Он пожал птичьими плечиками — старательно и серьезно поднял их, потом опустил — и ответил:

— Сюда никто не приезжает.

— Ты потерялся? — спросил Сэм. Дин досадливо глянул на него, но Сэм, не обратив внимания, продолжал: — Где ты живешь?

— Там, дальше, — ответил мальчик, указывая большим пальцем куда-то им за спины. — Я жду брата.

— Давно ждешь? — спросил Сэм. Мальчик поморгал, разглядывая их по очереди — Дина, потом Сэма, потом снова Дина. Дин вспомнил, каким был Сэм в том же возрасте, когда ему было около пяти лет и вопросы сыпались из него со скоростью пулеметной очереди. Мальчик снова пожал плечами — вверх, вниз, — как будто его это не слишком интересовало. Сэм бросил на Дина настороженный взгляд. Здесь что-то не так.

— Ты там живешь? — спросил Дин. Мальчик кивнул и сунул пальцы в рот.

Сэм протянул руку и почти коснулся макушки мальчика. Знакомый жест, хотя им не часто приходилось общаться с детьми. Дин не мог вспомнить, откуда его знает. Сэм сказал:

— Хочешь, покажешь нам свой дом, и мы вместе поищем твоего брата?

Мальчик покрутился из стороны в сторону, покачался на пятке, серьезно обдумывая предложение, потом опять кивнул.

— Это там, — сказал он невнятно, не вынимая пальцев изо рта. — Но я не могу туда идти.

— Не можешь? — удивился Дин, и одновременно с ним Сэм спросил: — Почему?

Мальчик молча потряс головой, широко раскрыв ореховые глаза. Густая прямая челка упала ему на лоб. Дин посмотрел на Сэма. Сэм смотрел на него с потерянным выражением, как будто только что узнал, или вспомнил, или нашел что-то важное.

— Ну хорошо, пойдем искать твоего брата, — сказал Дин. — Как его зовут?

— Сет, — сказал мальчик, потом вынул пальцы изо рта, вытер их о синие шорты и добавил: — А я Джоуи.

— Очень приятно, Джоуи. Меня зовут Дин, а это мой брат Сэм.

— У тебя тоже есть брат! — радостно сказал Джоуи. — Вы уже большие. Мой брат тоже большой. Знаете, сколько ему лет? Шестнадцать!

Сэм серьезно кивнул.

— Ого, какой большой, — сказал он, и Джоуи тоже кивнул, и прежде чем они пустились в обсуждение, сколько лет должно быть человеку, чтобы он мог по правде считаться большим, Дин указал на окаймленный деревьями участок недалеко от дороги:

— Идем, поищем твоего брата.

Мальчик привел их к покосившейся изгороди — сломанные доски и ржавая колючая проволока — и внимательно смотрел, как они перелезают через нее. Гнилая опора хрустнула под ногой Сэма, звук отдался неожиданно громким эхом.

Мальчик так и стоял у изгороди с той стороны, обхватив пальчиками проволоку, и смотрел на них яркими карими глазами.

— Я подожду вас здесь, — сказал он, и Сэм улыбнулся ему:

— Только не выходи на дорогу, герой.

Дин точно слышал это раньше. Где-то, когда-то. Джоуи отсалютовал Сэму, Сэм повторил жест.

— Вольно, — сказал Дин, и звонкий детский смех полетел вслед за ними, неуловимо напоминая о чем-то из прошлого.

Они обошли группу деревьев, за которой обнаружилась заросшая тропа, достаточно широкая, чтобы по ней мог проехать грузовик. Судя по состоянию гравия, по ней давно не ездили.

— Кажется, это и есть дорога к дому.

— Добро пожаловать в сельскую местность.

— Дин, здесь что-то не так.

— У тебя все всегда не так.

Они нашли дом. Не так далеко от изгороди — обернувшись, они по-прежнему видели светлую макушку Джоуи, мелькающую среди высокой травы. Мальчик что-то пел, и его голос далеко разносился по окрестностям.

Дом был похож на выжженную солнцем раковину, пустую оболочку. Торчащие балки щерились как обломки зубов, обвалившиеся доски высились, словно груды костей. Крыша провалилась, крыльцо осело набок. Слепо и страшно смотрели окна с выбитыми стеклами. У Дина рука сама потянулась к пистолету, Сэм тоже хотел достать оружие, но остановился, глянув через плечо на мальчика, который опять что-то пел и, кажется, неловко пытался сделать колесо — над травой мелькали пятки.

— Дин, какого черта?

— Хороший вопрос, Сэмми. Понятия не имею.

Держа друг друга в поле зрения, они обошли дом, время от времени окликая: «Сет!» и стараясь сохранять как можно более дружелюбный вид. Сэм сунул руки в карманы, Дин так и не вынул пистолет. Никто не откликнулся. Это был всего лишь пустой дом под безмятежным голубым небом, давно заброшенный дом, рядом с которым играл в одиночестве маленький мальчик, и никакого брата под безразличным ясным небом тоже не было.

Тщательно запертая входная дверь на фоне полуразрушенных стен выглядела особенно нелепо. Над дверью печально лязгали остатки подвески — музыки ветра.

— Значит, он здесь совсем один, — потрясенно сказал Сэм.

И он пошел вперед, не дожидаясь Дина, снова обошел дом широкими шагами, Дин бросился его догонять и на бегу вспомнил.

Это он так клал ладонь на макушку Сэма, когда они шли по улице залитого июльским солнцем городка, им было шесть и десять лет, последние жаркие дни проигрывали самоубийственную схватку с неотвратимо приближающейся осенью, Сэм убежал вперед, и Дин крикнул ему вслед: «Эй, не выходи на дорогу, герой, а то распугаешь там все машины».

Сэм нашелся у группы деревьев, где изгородь окончательно превращалась в груду досок, увитую живыми побегами и петлями колючей проволоки. Он дважды окликнул Дина, и голос у него почему-то был виноватый.

Самодельный деревянный крест, изрядно потрепанный временем, сохранил следы тщательной работы — перекладины были сбиты четырьмя маленькими гвоздиками, витой орнамент обрамлял вырезанное на дереве имя и даты. Материалом для креста, судя по всему, послужило ближайшее дерево. Человеку, который сделал его, понадобилось немало времени и терпения. Дин прищурился против солнца.

Сэм обвел пальцем буквы на перекладине, задел наброшенные на крест четки с голубыми бусинами.

— Он здесь совсем один, — беспомощно повторил он.

Они молча пошли вдоль изгороди обратно к Джоуи. Говорить было не о чем. Теперь они знали, знали слишком много, но от этого не становилось легче. Дин положил ладонь Сэму на шею, Сэм запрокинул голову и смотрел вверх, позволяя Дину вести.

— Привет! Вы опять пришли, — сказал мальчик и снова помахал им. Сэм поднял руку в ответ, и Дин, так и державший ладонь на затылке Сэма, сжал пальцы в его волосах, прежде чем отпустить.

— Скажи, Джоуи... — начал Сэм, но тот перебил:

— Вы его нашли? Я еще жду.

Сэм всегда лучше справлялся с такими ситуациями, Дин был для этого слишком честным.

— Сет пока не может прийти, — сказал Сэм.

Джоуи нахмурился, будто ожидал чего-то подобного.

— Ага, — сказал он и скомкал подол своей футболки с медвежонком, потом потянул вниз, растягивая нарисованную улыбку.

И Дин, как всегда слишком честный, спросил:

— Ты любишь искать клады?

Мальчик просиял, будто Дин вынул из-за спины мороженое. Сверкнула беззубая улыбка, он еще сильнее натянул футболку и сказал:

— Как пираты!

— Точно, как пираты, — сказал Дин. Сэм любил играть в пиратов до того, как возненавидел Хэллоуин и все с ним связанное. Дин глянул на Сэма. Тот мрачно смотрел на него, растрепанные волосы падали ему на глаза. Джоуи радостно пищал и прыгал рядом.

— Когда у меня был день рожденья, Сет сказал, что там, за деревьями, зарыт клад! Он нашел карту, настоящую! Там был крестик и Веселый Роджер, и Сет сказал, что мы храбрые пираты, мы переплывем семь морей и попадем на необитаемый остров, потом я шел по карте, и он помогал мне считать шаги, и угадайте что?

— Что, герой? — спросил Дин, и улыбка Джоуи стала еще шире.

— Там был зарыт клад! Самосвал! Я играл с ним, делал горы, копал канавы, а потом вечером пошел и снова закопал его, чтобы можно было опять выкопать! Пойдемте, покажу!

У Сэма заметно подрагивали руки, но он сказал спокойным голосом:

— Джоуи, у нас в багажнике есть лопата, хочешь, мы поможем тебе выкопать клад?

Мальчик радостно кивнул, присел на корточки и снова подпрыгнул, так ему не терпелось скорее начать. Он бежал за ними до машины, рассказывая им о своем самосвале — он был желтый, металлический, с настоящими резиновыми шинами, не пласт-мас-со-вы-ми, как у Томми, и может быть, когда Джоуи вырастет, он тоже будет водить самый настоящий, большой самосвал.

Сэм старался не смотреть на Дина и на маленького светловолосого мальчика, который прыгал вокруг них словно кузнечик, болтая без умолку и улыбаясь беззубой улыбкой. Он нашел лопату, Дин закрыл капот, потом закрыл багажник. Не поднимая глаз, Сэм шел вдоль изгороди и вел пальцем по проволоке, слегка задевая колючки, и думал о том, что иногда даже Дин не может ничего исправить.

Мальчик привел их к деревьям с другой стороны от креста, слишком близко, чтобы это могло быть совпадением. Здесь осталось чье-то сердце. Только одна могила, но две смерти.

Дин молча взял лопату и обошел крест. Такая работа не для Сэма. На мгновение ему показалось, что Сэм, оставшийся рядом с Джоуи, сейчас заплачет. Но он только сказал: «Ну что ж, вперед, на поиски сокровища, храбрые пираты», — и кривовато улыбнулся. Джоуи отозвался: «Есть, капитан!» и указал куда-то себе под ноги: «Клад спрятан тут!»

Когда этот день начинался, они вряд ли могли представить, что он так закончится. Но это было неважно. Дорога есть дорога, если двигаться вперед, куда-нибудь все равно попадешь. Дин молча копал, прислушиваясь к тому, как Сэм и Джоуи негромко переговариваются. «А я хотел пожарную машину», — сказал Сэм. «Ага, — сказал Джоуи, — с лампочками». «Точно, — сказал Сэм, — и с сиреной», и тогда Джоуи изо всех сил изобразил, как ревет пожарная сирена, Сэм рассмеялся, Джоуи тоже, а Дин все копал и копал.

Они нашли грузовик раньше, чем Дин наткнулся на маленький самодельный гроб, больше похожий на прямоугольный ящик. Кузов самосвала наполнялся землей, потом опрокидывался, выгружая землю, холмы росли, самосвал разворачивался и описывал круги. Дин высыпал в яму соль, побрызгал керосином и обернулся. Сэм сидел на земле, скрестив ноги, и обрывал травинки по бокам, а мальчик возил вокруг него поцарапанный самосвал и увлеченно гудел себе под нос.

— Мне нужен еще один холм, вот здесь, — сказал Дин, присаживаясь на корточки. Джоуи кивнул и начал наполнять кузов землей, старательно издавая подходящие для такого случая транспортные звуки.

Они возводили горы и разрушали их, как боги. Со стороны эта картина могла показаться даже милой — двое взрослых и маленький мальчик на импровизированной строительной площадке.

Почти бессознательно они старались держаться так, чтобы загородить от мальчика крест, не давая ему смотреть назад. Дин давно не видел, чтобы у Сэма так темнели глаза. Наконец он встал, потянулся, чуть не наступив на сложную систему туннелей, и пошел от строительной площадки по дуге, незаметно бросая по дороге спички.

Здесь, под высоким и безразличным небом, они ничего больше не могли сделать.

Мальчик, ничего не замечая, катал свой желтый самосвал — совсем как настоящий, металлический, с резиновыми колесами — и гудел себе под нос. Вдруг он осекся и удивленно сказал: «Ой».

Дин надеялся, что напоследок сможет еще раз увидеть беззубую улыбку. Кажется, мальчик действительно улыбнулся, а потом маленький мир, отражавшийся в ореховых глазах, исчез.

Сэм поднялся не сразу. Он еще долго сидел, подтянув колени, как когда-то в детстве, и пропускал между пальцами пучки травы, снова и снова. От их недолгой игры остались горы, шахты и туннели. Может быть, скоро здесь поселятся муравьи, будут деловито сновать среди комьев темной взрыхленной земли.

Они сожгли дом, хранивший память о неподвластном времени горе. Что еще им оставалось делать.

Четки, так и висевшие на кресте, чуть покачивались на горячем ветру, долетавшем от пожара. Четки они оставили в знак памяти, скрытой глубоко в сердце земли.

Когда Дин повернул ключ зажигания, машина завелась, как ни в чем не бывало. По радио «Роллинг Стоунз» все также пели про лунную милю.

— Сэмми?

— Все… нормально, все нормально. Поехали, Дин.

Прислонившись головой к стеклу, Сэм вынул из кармана самосвал и провел им по колену. Из-под колес посыпалась земля.

— Ну что, где у нас север? — сказал Дин.



Потом они все-таки нашли хайвей, нашли мотель и достаточно еды, а потом Сэм отключился и проспал несколько часов. Пока он спал, Дин вымыл игрушечный самосвал в раковине, вычистил грязь из стыков, вытер, и он стал совсем как новенький. Когда Сэм проснулся, Дин сидел рядом и смотрел телевизор, а после смотрел, как Сэм насыпает в самосвал соль и водит его по столу от одного края до другого. Наконец Дин сказал: «Ладно, йети, бери куртку, пойдем». Сэм спросил: «Зачем, куда мы идем?». «Напиваться», — ответил Дин. В баре кто-то бросил монетку в щель музыкального автомата и нажал нужную кнопку, и «Роллинг Стоунз» снова запели про лунную милю, а когда они неверными шагами возвращались в свой номер, обнявшись за плечи, притворно толкаясь и хватая друг друга за шиворот, Дин спросил: «Ну что, куда теперь?», а Сэм ответил: «Не знаю, карта была у тебя, что ты с ней сделал?». Хотя на самом деле это было неважно — если двигаться вперед, куда-нибудь все равно приедешь.